Мужская логика. О любви, делах семейных и не очень - Джастина Биберова

Я рассматриваю ее и прикрываю глаза, я не могу больше сдерживаться. Подхожу к ней и начинаю обнимать, она тащит меня в постель. Чувствую, за время разлуки Луиза была одна, об этом говорит ее тело, оно полно до краев желанием, ловит каждое мое движение: «Возьми». Ее удивительный аромат тела, я хочу вдыхать его, мои мозги давно в отключке. Играют только гормоны – дирижеры жизни, плюс спиртное добавляет своеобразный резонанс.

«Она моя», – мелькает в голове. Я нахожу ее, ждущую изо всех сил, и иду нежно, до самого предела. Мы растворяемся в безвременьи. В сумерках под звездами.

Я не знаю, что с нами происходит, не задумываюсь. Наверное, нужно что-то сказать. Но утром я выхожу на улицу, ловлю такси и еду на работу.

Понедельник день тяжелый. Мороз жмет, как и положено. Мужики уже почти все в сборе, зевают, после выходных всегда так, надо включиться в работу.

– Мороз сегодня, тридцатник! – встает и потягивается Герман.

– Самое время на печке отлеживаться, – подхватывает Степаныч. – Знаешь, раньше печки были, ох и тепло на них было, все кости насквозь прогреешь.

– Да, теперь на печках не погреешься – смеется Герман.

Я грею ладони о кружку с горячим чаем и впервые вспоминаю Луизу, чувствую аромат ее тела.

– О чем мечтаешь, Михаил? – спрашивает Степаныч.

– О женщинах, о чем же еще мечтать, – подхватывает Герман. Я согласно киваю и усмехаюсь, Герман, как всегда, прав. Допиваю чай, и идем работать.

Только успеваем принимать заявки на ремонт. Мороз: все, что должно было «полететь», – «полетело».

За работой отвлекся, и все встало на свои привычные места. Я уже не вспоминаю о Луизе.

В обед все отогрелись и травили байки, мужикам только дай поржать на разные темы. Степаныч, как всегда, заводила.

Тщательно моюсь и долго стою под горячим душем. Герман сегодня спешит куда-то, на свидание, что ли?

Герман как будто услышал мои мысли.

– Вот, в самые трескучие морозы вроде наклевывается мероприятие. Познакомился с одной женщиной, и между нами самая настоящая искра пробежала, аж дрожь по телу пошла! Все точно, как ты говорил, так оно и есть. Женщине, небось, холодно одной в постели зимой, – делает шутливый вывод Герман. – Пожелай мне удачи, Миша.

– Технику безопасности соблюдай, – говорю я ему. – Не жена она тебе еще, резина у тебя есть?

Герман соображает, подняв брови.

– Не на машину, Гера! – смеюсь я.

– А, это? Обижаешь, я в полной боевой готовности.

Герман стремительно скрывается в раздевалке. Пора и мне домой. Уже поздно.

Еду. Шагаю по лестнице, открываю своим ключом дверь. И вот я дома. В прихожей горит свет. Из комнаты выходит Ида.

– Ты чего не спишь? – улыбаюсь я и смотрю на нее самым приветливым взглядом.

– Садик закрыт из-за морозов, и мы дома. Мне пришлось взять отгулы на работе, – говорит Ида.

– Понятно. Достаю из кармана пачку денег и отдаю ей.

Прохожу на цыпочках в спальню, смотрю на детей. Они спят. Я всматриваюсь в их лица и выхожу из детской, осторожно прикрыв за собой дверь.

– Ида, ты иди отдыхай, я сам найду, что поесть.

Включаю чайник. Ида уходит в спальню. Я ем бутерброды и смотрю на улицу в кухонное окно.

В душе я благодарен Иде очень за молчаливые «упреки». Если учесть, что я вышел за сигаретами в субботу утром, а вернулся в понедельник, после работы. Мою чашку и выключаю свет. Хочу лечь в зале на диван, чтобы не тревожить Иду, но понимаю, что она не спит. Захожу в спальню и ложусь в постель. Ида подвигается ко мне как можно ближе.

– Горячий, – шепчут ее губы.

– Замерзла?

Я обнимаю ее, и она согревается в моих объятьях. Ида положила голову мне на плечо и пригрелась. Она спит, а я (такого еще не было) не могу уснуть. Я держу Иду, как ребенка, и у меня в душе разливается теплое и нежное чувство. Думаю: «Она тут у меня совсем замерзла одна». И засыпаю. Нам жарко вдвоем, под теплым одеялом.

Всю зиму не отклоняюсь от маршрута «работа – дом». Ида заметно повеселела. Вожу детей в сад и, когда удается закончить работу пораньше, забираю их из сада. Заезжаю сегодня на работу за Идой. У нее там малинник – швейное производство, одни женщины. И за словом в карман не лезут.

– Ида, ты где такого красавца отхватила? И молчит, главное! Дай адресок, где такие водятся.

Я слушаю с улыбкой, рассматривая девчат.

– Может, брючки сошьем мимоходом, а? – подошли поближе двое, прыснули от смеха и зарделись румянцем.

– Пойдем, – Ида готова к выходу, – а то произвел здесь фурор за две минуты, – сказала она, улыбаясь.

– Почаще заходи за женой, хоть на красоту посмотрим! – развеселились женщины.

Мы вышли на улицу и пошли к машине.

– Весело у вас, – заметил я.

– Да, одиноких много, незамужних, – вздыхает Ида. – Вот девчонки и развлекаются.

«Вот куда надо отправить Германа „на практику“», – мелькает веселая мысль.

Мы сидим и курим после обеда. Наш сервис тоже не стоит на месте, развивается, с учетом пожеланий клиентов. Степаныч обсуждает с нами усовершенствования в сфере ремонта и обслуживания автотранспортных средств. На самом деле, просто обсуждаем дела нашего сервиса.

Заехал Вадим и к Степанычу.

– А не отдадите мне вот этого молодого человека насовсем?

– Кого? Михаила? Не-е-ет, ни за какие деньги, он у нас лучше любого компьютера по диагностике. Было дело, как-то три дня судили да рядили, что с машиной, все перепроверили. Мишка пришел: «Заводите!». Послушал и не глядя: «То-то и то-то». А cам переодевается. Ну ты подумай, три дня искали причину. Мы ему за это все прощаем, любые выкрутасы, – заговорщицки подмигивает мне Степаныч.

– Вот это я и хотел услышать! – смеется Вадим.

Несколько раз встречались с Вадимом, я был нужен ему по бизнесу. Он занялся автозапчастями. Мы заключили договор по поставкам на заказ. Решили сотрудничать, как два индивидуальных предпринимателя, у каждого свой бизнес. «Дружба, основанная на бизнесе, лучше, чем бизнес, основанный на дружбе». Вычитали у Джона Рокфеллера. По-моему, так оно и есть. Вадим изменился, жизнь за границей оставила на его привычках и манерах заметный отпечаток. Говорили с ним про заграничную жизнь – везде живут люди. Что-то у них лучше, что-то у нас. Вадим говорит на эту тему неохотно, но я твердо уловил, душой он рвется сюда, в родные места, где вырос. Хотя ко многому он очень привык там.

Вадим уверен, его поймут с полуслова те, кто сам жил за границей и никогда не поймут те, кто не жил там. Поэтому он не любит рассказывать и тем более кому-то что-то доказывать. Пусть каждый думает, как хочет. Вадим ничего бы не потерял, если бы не уезжал, но благодарен за новый опыт. Всегда интересно увидеть мир с обратной стороны, – все познается в сравнении.

– Понимаешь, Мишка, ты никогда не оценишь свою страну, пока не поживешь в чужой. Оценка может быть какой угодно, суть уже не в этом.

Мы занимались с ним бумажными делами, ездили в налоговую.

В выходные поехал к Антону, тренажерный зал закрыт, пришлось ехать к нему домой. Дверь открыл сам Антон, обрадовался, только стоял и мялся, не мог в квартиру пригласить.

– Антон, кто там? – раздался голос Ларисы из глубины квартиры.

– Это ко мне, друзья, – ответил Антон.

– Какие еще друзья? – а это, видимо, подала голос теща.

– Давай выйдем на улицу, – предложил я.

Антон вышел через несколько минут. На лавочке долго не посидишь: зима не лето. Со мной еще Игорь, тоже учился в нашей школе. Игорь предложил зайти к нему домой. Антон хотел было подняться то ли спросить, то ли предупредить, чтобы не теряли, но махнул рукой. И мы попылили к Игорю, его дом через пару дворов. Музыку послушали, поговорили и поехали тренироваться. Антон открыл нам тренажерный зал, потренировался с нами и помчался домой, так как Лариса звонила ему часто и он отходил с телефоном в сторонку разговаривать. Убегая, сказал мне, чтобы завтра закинул ему ключи домой.

– Антоху не узнать, – поежился Игорь. – Жена прессует с тещей!

– Бывает – соглашаюсь я.

С утра перед работой заехал к Антону, завез ему ключи от качалки. Он открыл дверь и пригласил:

– Проходи Миша, садись, я сейчас. Вместе выйдем.

Он быстренько одевался. А я присел на диване.

– Антон! Вы что, по всей прихожей обувь расставили? Можно же поставить аккуратно! – Лариса вышла из ванной.

Теща выплыла в халате из спальни, кивнула мне и поплыла на кухню.

– Да мы сейчас уже убегаем, – ответил Антон.

– И сколько раз я тебе говорила, не складывай посуду в раковину! – раздался раздраженный голос Ларисы из кухни.

– Киса, я тороплюсь, извини, – откликнулся Антон из комнаты.

– А ему что в лоб, что по лбу. Говори не говори – все едино, – присоединилась теща.

– И не задерживайся там! Не заставляй меня сто раз тебе звонить! – Лариса явно была не в духе. Или это ее обычное состояние.